Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник] - Марк Арно

— Ваша дочь, возможно, понадобится как свидетельница, мистер Девин. Вы знаете человека по имени Пол Барон?

— Нет. Мы вообще ничего не знаем о том, чем Карла занимается в городе. Так о чем же идет речь в вашем деле?

— Об убийстве. Возможно, о двух убийствах. И еще о шантаже.

Женщина издала тихий стон. Только один стон. Девин сложил руки между колен, искоса взглянул на меня, затем перевел взгляд за окно. Там открывался привычный вид: маслянистая вода и, может быть, судно или илистая песчаная отмель.

— Вы знаете, когда-то дети становятся взрослыми, — сказал Девин. — Да, ребенок — это нечто чудесное. Маленькое существо, красивое, уязвимое и счастливое. И даже если они плачут и получают взбучку, они счастливы. Они буйствуют, и бегают, и прыгают, и бросаются в снег. Все для них удивительно. Я так часто наблюдал за ними и чуть не плакал при этом. Дети — они еще ни о чем не знают. Ни о жизни, ни о смерти, ни о чем другом. Но они становятся взрослыми и замечают, как коротка жизнь, и хотят получить свою долю. Так и должно быть. Я всегда понимал это. Карла хотела шумной жизни, которой я не хотел, которой не хотела ее мать, значит, ей нужно было уехать, чтобы получить свое. Дети не хотят того, что имеем мы, чего мы хотим. Это совершенно естественно. Я никогда не надеялся, что она останется с нами.

Я молчал. Он еще не закончил. Женщина смотрела на него печальными темными глазами, когда он говорил о том, что они, очевидно, часто обсуждали между собой. Они поняли, что Карла была права, когда рискнула жить так, как ей хотелось. Может быть, и так, конечно, но от этого не легче, был ты прав или не прав.

— Я не хотел, чтобы она оставалась при нас, — продолжал Девин. — Когда я в тридцать три года купил здесь землю, тут еще была первозданная природа. Лодки, широкие поля, рыбная ловля. Я любил рыбачить. Очень увлекательное хобби, я считаю. Она была прекрасным ребенком. У нее было счастливое детство, и она любила наш дом. Как и мы все. За него я проработал тридцать лет, и я его получил. Два года назад выплатил последний взнос, он теперь принадлежит только нам. Это было моей мечтой: кусок земли, оплаченный дом, свой дом. Но сейчас мы стиснуты со всех сторон другими домами, вода отравлена, рыба ушла. Может быть, мне стоило сообразить раньше, что собственный дом — вовсе не то, чего следует всю жизнь добиваться, но, когда молод, веришь тому, что говорят. Это была цель не хуже любой другой, я полагаю, и я ее достиг.

Он взглянул на меня.

— Несмотря на это, я не рассчитывал, что она останется с нами. У всех свои собственные представления о жизни, молодые считают, что должны уехать, чтобы получить возможность жить по-настоящему. И не поддерживать отношений. Я работал ради этого дома, ради этого клочка земли, не она. Она решила уехать и приобрести свой собственный опыт. Оставалось только надеяться, что ей повезет.

Я хотел, чтобы она уехала. Возможно, я сам тоже захотел бы чего-то другого, если бы снова явился на свет. Такого, чтобы усилия были вознаграждены. Взойти на гору или построить мост в джунглях. Может быть, больше рисковать. Я лишь надеюсь, что ей это удастся.

Женщина снова застонала. Потом закрыла темные глаза и стала походить на спящую. Девин глубоко вздохнул и стиснул пальцы. Он сжал их так сильно, что они побелели.

— Насколько я знаю, вам не следует особо беспокоиться, — сказал я. — Она могла дать полиции ложные показания. Если это так, ей может грозить опасность. Но не со стороны полиции. Как выглядели эти двое мужчин?

— Один был маленький и худой. Волосы какого-то песочного цвета. Он приехал, когда мы еще не встали. Мне он не понравился, потому что постоянно озирался. Я сказал ему, что Карлы здесь нет и не было. Он вел себя как-то надменно, но в то же время нервно. Очевидно, сам не знал, что делать. В конце концов он спросил, не могу ли я ему сказать, где она находится. Я сказал «нет» и закрыл дверь перед его носом.

— Он приехал на машине?

— Да, в зеленом «седане». Старом. Когда он уезжал, то казался изрядно обеспокоенным.

Я описал ему Уолтера Редфорда.

— Так он выглядел?

— М-м, я не уверен. Мне он показался старше, но я не уверен.

— А второй мужчина? — спросил я.

Девин медленно покачал головой.

— Совсем другой. Мы уже начали беспокоиться. Сразу двое, один за другим. И второй расспрашивал о том же, что и первый. Он походил на какого-то зверя, на медведя, что ли. И почти не разговаривал. Назвал только ее имя: Карла.

— Коренастый, широкоплечий, с огромными ручищами и загривком, как у быка?

— Точно. Я сказал ему, что Карлы здесь нет. Он оттолкнул меня в сторону, как перышко, обыскал весь дом. Потом ушел. Я подумал о полиции, но как она отнеслась бы к этому?

— Вы никому из них не говорили, где она находится?

— Нет. Я же сам этого не знаю, разве только адрес той квартиры с девушками…

— А не знаете вы молодого человека с серым спортивным автомобилем? Худой, бледный, длинные волосы?

— Нет.

Миссис Девин открыла глаза.

— Как же, был такой. Он однажды приезжал сюда с ней. Потом не раз звонил.

Она встала и вышла. Девин и я остались сидеть. Из-за двери донесся шум: очевидно, выдвигали и снова задвигали ящики стола. Затем женщина вернулась, держа в руке неровный листок бумаги.

— Это лежало в ее вещах в ящике стола.

Она снова села в кресло и закрыла газа. Девин наблюдал за ней. Я прочитал на клочке бумаги:

«Бен Марно, 2 Гроув Мьюс, 5-В».

Я поднялся, Девин провожал меня взглядом.

— С ней наверняка ничего не случилось, — успокоил я. — Если она приедет домой или позвонит, пошлите ее в полицию. Уговорите ее.

— Да, если вы так считаете…

Я вышел к машине. Когда я оглянулся, дом выглядел таким же опрятным и белым, как и прежде. Но теперь он показался мне еще меньше.

Глава 18

Я мчался наперегонки с черными тучами в сторону города и проиграл. Когда я пересекал Трайборо Бридж, солнце уже снова заволокло тучами, река подо мной стала свинцово-серой. Во всех небоскребах ниже по реке включили свет. А когда я остановил машину у дома на Восточной шестидесятой улице, поднялся ветер и снова пошел снег.

Я как раз пересекал вестибюль, когда из лифта вышли Уолтер Редфорд и Дидра Фаллон. Теперь на ней было черное облегающее платье, но соболя те же самые. Я спросил себя, была ли соболья шуба у Карлы Девин, и что лучше — тихий белый домик или соболя. На Уолтере был смокинг и кашемировое пальто, и он в них выглядел юным аристократом, который идет на официальный прием.

— Не могли бы вы оставить нас в покое? — поинтересовался Уолтер.

— Нет.

Лицо Уолтера побагровело, он опять сжал свои малокровные кулаки. Кажется, это был своего рода рефлекс на любое оскорбление. Однажды он дойдет и до ударов. Дидра Фаллон коснулась его руки. Он дернулся, как марионетка. А может быть, он и был марионеткой.

— Вы искали Карлу Девин? — спросил я.

— Убирайтесь к черту, — буркнул Уолтер.

— Я был не первым посетителем в ее родительском доме. И даже не вторым. Один из моих предшественников походил на вас.

— Но это был не я. Я весь день не выходил из дому.

Вмешалась Дидра Фаллон.

— Вы сказали, еще двое, мистер Форчун?

— И лишь один, которого я не знаю.

Этот загадочный неизвестный основательно нарушал мой план. Но так бывает. Можно шесть месяцев заниматься одним делом и решить его только благодаря тому, что какой-нибудь неизвестный тип придет в полицейский участок и все расскажет, чтобы облегчить свою совесть.

— Значит, одного вы знаете? — спросила Дидра Фаллон.

— Горилла по имени Лео Цар. Верный паладин Барона.

Она содрогнулась.

— Я его однажды встречала. Он внушает мне страх.

Мы вели разговор на ходу и теперь оказались на улице. Порывистый ветер гнал снег поперек мостовой. Подъехал черный «ягуар». Шофер вышел из машины и отдал Уолтеру ключ. Пока Уолтер давал ему на чай, у края тротуара за «ягуаром» остановился серебристый «бентли». Из него вышел Кармин Коста. Он приблизился к нам так же по-кошачьи мягко, как и «бентли», на котором он подъехал.

— Мисс Фаллон, мистер Редфорд, — приветствовал он обоих, прикоснувшись к своей шляпе. Ко мне он обратился с ухмылкой. — Привет, малыш. Уже есть успехи?

— Ничего. Дело дрянь, — признался я.

Коста был одет безупречно — ни роскошно, ни небрежно.

Он больше походил на аристократа, чем Уолтер Редфорд, — для тех, кто не знал настоящих аристократов. Белокурый Стрега возник за спиной Коста, как джин из бутылки. Я не видел этого странного друга-телохранителя ни выходящим из машины, ни откуда-то еще. Идеальная тень, замершая позади своего хозяина, как снежная статуя.

Коста вновь заговорил со мной.

— Я слышал насчет Барона. Похоже, что вас одурачили. Вайс, вероятно, исчезнет навечно.